The Lord of the Rings

Объявление

Срочно требуются персонажи!!! И возможно именно Вы станете спасителем нашего форума!!! ))) ГОСТИ, НЕ СИДИТЕ ПРОСТО ТАК!!! РЕГИСТРИРУЙТЕСЬ, будем играть вместе!!!!)))

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » The Lord of the Rings » Творчество » Брильянтовый Сон...


Брильянтовый Сон...

Сообщений 1 страница 6 из 6

1

Позволю себе создать отдельную тему, хехе.

Во времена недалекого прошлого, находясь в поисках новых граней в собственном литературном творчестве, я написал произведение-сон. Так родился цикл рассказов, различной тематики, обьединяет которые только одно- действие в них всегда происходит во сне. Структура Мира Снов весьма туманна, что подразумевает как бы свободу действий, но, глубже копаясь в том, что я писал, во всем этом удалось отыскать определенную логику и даже систему. В целом к Снам я не возвращался уже полгода, и сей цикл как бы уже "часть истории". Не все сны получились удачными, но некоторые(особенно первый) я считаю собственным достижением, и они мне очень дороги.
Итак, добро пожаловать в мир Брильянтового Сна....

Сон Первый
Девочка, как тебя зовут?

Сон. Брильянтовый сон, который длиться вечность. «Вечность»— слишком длинное слово, чтобы сложить его из осколков льда. Интересно, сколько льдинок понадобится, чтобы получилась Вечность? А сколько времени? И сколько сна?
Но чем длиннее сон, тем приятнее пробуждение. А может, это всего лишь новый сон?...
Я открыл глаза и увидел свет, исходящий со всех сторон. А еще почувствовал холод и снег. Я лежал на снегу, и, приподнявшись, увидел, что сижу посреди огромной равнины, покрытой снегом. Должно быть, это горы. Да, вот же они, справа! Громадные вершины, скрывающие от взора солнце, но не бросающие тень. И небо — почти белое небо, но конечно не настолько, как снег. Что это, облака? Нет, это просто свет, сияние чистого неба, снега и гор.
Вдруг слева от меня появилась маленькая девочка, с тёмно-рыжими волосами и большими лучистыми глазами. Она стала возле меня и улыбнулась.
— Девочка, как тебя зовут? — спросил я.
— Зовут?— удивилась она. — А как бы ты хотел меня называть?
— Я? Не знаю, — растерялся я. Мне думалось, что я почему-то должен это знать.
— Не знаешь, — печально произнесла она. — А что ты тут делаешь?
— Я спал… Вечность, — всплыло в моей памяти слово.
— А Вечность это сколько? — любопытно спросила она.
— Это много. Вечность это… всегда.
— Всегда? — девочка задумалась. —Ты спал, а теперь ты проснулся, ведь так?
— Да, — ответил я. Или я еще сплю?
— Значит Вечность — не может быть всегда! — произнесла девочка и улыбнулась.
— Я… не знаю, — она меня еще больше запутала.
— Не знаешь, — разочаровано протянула моя собеседница, — А что ты вообще знаешь?
— Я видел Сон, — произнес я.
— Да? — обрадовалась она. — И что же тебе снилось?
И я рассказал ей про Сон. Всё, что мог вспомнить. Я говорил ей все свои мысли, переживания во Сне, а она сидела и внимательно слушала. Я не знаю, сколько времени прошло. Не важно, секунда или Вечность, пока я рассказывал, а она слушала. А потом заговорила она. И то, что она говорила, было ценнее любого сна. Она рассказывала мне о невиданных вещах, рисовала удивительные картины и восхитительные тона. Порой, я и сам начинал говорить, я хотел узнать, что это такое, о чём она хотела сказать. А сколько новых слов она открыла передо мной, сколько форм и красок! Пока я спал, я не мог до конца осознать, всё то, что со мной происходит, а она давала мне такую возможность. Только с ней я был по-настоящему счастлив, и я желал, чтобы это счастье не кончалось никогда.
А порой мы просто молчали. В эти минуты я еще острее пытался понять, кто я и где нахожусь. И кто она. Я никак не мог вспомнить её имя, я никак не мог её назвать. Впрочем, это не так уж важно. Главное, что она со мной.
Но со временем, через день, два, или Вечность, наши беседы стали меня утомлять. Я по-прежнему был рад этой девочке, но мне хотелось чего-то нового, чего-то большего, чем то, что есть. И она, казалось, это замечала. Её рассказы становились всё менее живыми, менее интересными.
Однажды я сказал, что хочу пойти за ту гору, на горизонте.
— Зачем? — спросила она.
— Чтобы посмотреть, что там, — ответил я.
— Там ничего нет, — возразила она, — только еще одна гора.
— Всё равно. Я хочу посмотреть, — сказал я, и последовал в сторону гор.
По снегу было идти очень легко, я не чувствовал усталости. Когда же я добрался до той горы, то увидел, что с другой стороны действительно ничего нет. Возвратившись, я заметил в глазах девочки скрытую печаль. Мы очень долго молчали.
Я понял — что-то произошло. Да, мы говорили еще вместе, но я становился всё более недовольным, а она — всё более печальной. Наконец, я решил пойти за еще одну гору, видимую отсюда.
— Не иди. Ты не найдёшь там то, что ищешь, — девочка не улыбалась. Она уже давно не улыбалась. Почему?
— Почему? — вслух спросил я.
— Потому что того, что ты ищёшь, там нет.
— Откуда ты знаешь? — почти закричал я,— Это сон?
— Нет.
— Тогда откуда ты знаешь? Кто ты?
— Ты сам меня создал, — ответила она.— Назови мое имя.
— Я не знаю! — теперь я не скрывал свой крик. «Ты сам меня создал» — отголосок этой фразы звучал в моей голове. — Это сон, иначе я не мог создать тебя. Во сне ты подчиняешься чужим законам, пока ты думаешь, что это сон. Но если ты знаешь правду, то ты сам сможешь им управлять.
— Это не сон! — сквозь слёзы закричала она.— Дай мне имя! Как меня зовут?
— Ты знаешь, чего я хочу? Знаешь, что ищу?
— Дай мне имя! Дай мне имя! — как безумная повторяла она.
— Отстань! Замолчи! — вскричал я, и повернулся в сторону гор. И еще долго слышал у себя за спиной всхлипывания маленькой девочки с тёмно-рыжими волосами и лучистыми глазами.
На этот раз идти по снегу было тяжело. Я пробирался через сугробы, порой проваливался сквозь него, но продолжал идти к своей цели. Ветер пронизывал до костей, силы быстро истощались. Но перебравшись на ту сторону горы, я не нашёл там ничего. Девочка оказалась права.
Когда я вернулся, её там уже не было. Я остался один, посреди белоснежной равнины, под неправдоподобно светлым небом. Я не нашёл того, что искал, потому что искал я… Её. Она спросила, как её зовут, и не ответил. Не знал, что сказать, что мне нужно. Но теперь я знаю: имя её — Меч-та. Когда она была со мной, она открывала мне широкие горизонты, рисовала картины и говорила слова… Пока ты спишь, ты не можешь решить, что тебе нужно, но тут я мог сам выбирать. Передо мной были миллиарды имён, но я не знал. Я был счастлив. Мечта.
Повеял холодный ветер. Я не хотел засыпать. Теперь я знал, в чём разница между сном и реальностью, между мгновеньем и вечностью. В то мгновенье, когда я отрекся от Мечты, этот мир перестал быть для меня реальностью. Мои глаза закрылись, и я окунулся в Сон, длиною в Вечность. В бесконечный Сон…

0

2

Классно!!Когда остальные сны выложишь??

0

3

Красиво написано)))

0

4

Сон Второй
Макбет возвращался домой

Примечание: имя Макбет взято от фанаря и никакой аналогии с шекспировским текстом не имеет

У дороги на вершину холма стояло большое двухэтажное здание. Макбет возвращался домой.
Он медленно повернул ключ и открыл дверь, войдя в узкий продолговатый коридор, с лестницей на второй этаж. Старый дом, его дом.
За окном нестерпимо грохотала тишина. Макбет неуверенно поставил сумки на пол. Сколько же он здесь не был? Память стёрла границу времени, что прошло. Но запах, запах родного дома, она не могла стереть. Казалось, именно этот запах вёл Макбета сюда, вёл дни и ночи напролёт, невзирая на глупости, аварии, неполадки и неудачи. Он вдыхал этот запах, что аж ноздри заболели. В нём была и пыль, и трухлеть и бетон и… дом.
Макбет поднялся на второй этаж. Четыре комнаты тут было. А может, пять? Макбет запамятовал. Он зашёл в первую комнату, комнату для гостей, затем во вторую. Остановился в третьей, посмотрел в окно. Да, это его дом, дом которого он не чаял увидеть после стольких лет злоключений, что выпали на голову его, и голову всего народа. Странно, что в этой неразберихе дом уцелел. Странно?
Макбет глянул на мебель. Белая кровать. Белые стены, белая икона. Комод. Постойте, ведь это же бумага? Как может быть кровать из бумаги? И стол, комод, и стулья? Нет, этого определённо не может быть!
Но это было. Вся мебель все вещи в доме сделаны из бумаги. Но почему он же помнил… или нет? Давно это было. Его мать… да и сестра… И отец… отца он плохо знал, он умер… Или нет? Мать редко вспоминала отца. Может потому, что отец не хотел их посещать, может быть, он их бросил? Бросил… Отец… Макбет схватился за тумбочку и оторвал её верх. Как же кстати тут бумажная мебель. Отец, которого он всегда хотел знать, и которого никогда не было рядом. Который бросил её и мать на произвол судьбы, предоставив самим о себе заботиться. Как бы он хотел встретить его сейчас! Еще часть тумбочки оторвалась от основания и превратилась в клочья. Как бы он хотел его встретить!
Тумбочка ушла вся без остатка. Комнату осыпали бумажные кусочки. Мать напряженно работала, чтоб прокормить семью. Он ей помогал. Он играл на пианино и играл в волейбол. Странное сочетание — пианино и волейбол. Макбету самому оно казалось странным. Но он любил оба этих занятия, хотя потом почему-то пошёл в армию. Или не пошёл? Он ушёл из дома, не помнил, только почему?
Тишина за окном резко оборвалась звуком серебряной ложечки, колотящей в хрусталь. Они идут. Они еще воюют. За что?
Последние дни казались Макбету кошмаром. С тех пор как он вошёл в клокочущий город, ему то и дело приходилось избегать стычек с толпой. Три дня он шнырял по руинам и новостройкам, в попытках добраться до дома. Но ничего, теперь он тут, и уходить он не собирается. Интересно, чтобы сказала сестра, увидь нынешние беспорядки на улице?
Помнится, сестра очень любила военных. Она с придыханиями выглядывала в окно, когда какой-нибудь военный батальон пронесется мимо нашего дома. Если б она знала, чем всё обернётся… Мама терпеть не могла её «увлечение». Она постоянно говорила сестре, что той нужно учиться, чтобы получить образование, и выгодно выйти замуж. Правда, Макбет не мог понять, при чём тут одно к другому. Сестра, кстати, тоже.
Она никогда не любила учиться. Её волновали лишь красивые парни, гулянки, сплетни. Правда, она и знала себе цену. Она была красива, и совсем не глупа. Когда пришла пора поступать в институт, она сделала хороший выбор, намереваясь стать дизайнером. И еще чаще стала пропадать из дома. Почему?
Помнится у нее был, парень. Да, в институте. Учился с Макбетом в одной группе, его друг. Бывший друг. Эта сволочь отобрала у него премию, сыграв на концерте его симфонию. Значит, он был музыкант? Произведение получилось блестяще, вся комиссия рукоплескала, а когда Макбет сел за рояль… Перед глазами встала эта сцена — весь зал в удивлении: как же так, ведь парень только что сыграл эту мелодию… Его выперли вон, обвинив в жестоком плагиате. На самом деле это его сестра похитила ноты в последний момент и передала её дружку. Она всё-таки неплохо разбиралась в музыке, и смекнула, что к чему. Проклятье как она могла! Макбет злостно ударил ногой кровать. Она зашуршала и порвалась. Как они могли, ближайшие ему люди! Будьте прокляты оба, рвитесь, как эта бумага!
Он зашёл в комнату сестры. Вот, значит, где ты жила! После инцидента Макбет перестал разговаривать с ней, приказал ей убираться. Она ушла, ушла с удовольствием, хлопнув дверью. Мать была очень расстроена. Но комната то осталась, и теперь она заплатит сполна.
Через несколько минут Макбет остыл, стоя посреди груды бумаги. Как она могли, хоть бы пожалела мать… Мать… А что её жалеть, и так жалко выглядит. Жалко? Он вспомнил, почему сестра постоянно уходила из дома. Она не могла видеть свою мать, каждый день заливающуюся алкоголем. Он тоже не мог но он… оставался, оставался и видел, как она каждый день разрушает свое сознание, превращаясь в существо, к которому даже притронутся противно. Целый день её не было дома, а на вечер она возвращалась, и история начиналась сначала. Лишь изредка было не так, но после ухода сестры эти «изредка» уменьшились буквально до нуля. А вечеринки, что они устраивали чуть ли не каждую неделю! Как ему осточертело смотреть на эти пьяные ухмыляющиеся морды, на эти противные тисканья по углам людей, которых он даже не знает. Он никогда не знал, где она работает, потому что не хотел знать. Он сдерживал себя, чтобы не сорваться. Но однажды Макбет дошёл до крайности, он накричал на нее, накричал на родную мать! Он сказал ей убираться из дома, допивать в другом месте. Он не верил, что в таком состоянии она послушает его. Но она послушала, и молча ушла. Её не было день, её не было два, и целую неделю. Он не шёл её искать. А потом началась война. Помнится, Макбет шёл по улице, рассерженный на весь свет, и в гневе бросил в спину человека камень, потому что ему показалось, что это его «друг». Но человек резко свернул за угол, и камень попал точно в лобовое стекло машины, разбив его с неправдоподобным звуком. Макбету показалось странным, что сиденье машины имеет красный свет. Потом его понесло общим потоком, всё перемешалось, и он ввязался в войну. Лишь на миг он успел вернуться домой, захватить нужные вещи, и бросить своё опустевшее гнездо. Мать так и не увернулась. Проклятье, зачем было так себя вести? Неужели не было другого способа прожить? Зачем он вернулся в этот дом, что его сюда несло? Память об отце, сестре, матери?! Да гори оно огнём!
В кармане штанов нашлась зажигалка. Как кстати тут бумажная мебель! Он швырнул зажженный стул в одну из комнат, комнату матери, и смотрел, как загорается книжный шкаф. Пламя быстро перекинулось по всему дому. Семья, дом, жизнь, всё — гори дотла! Звуки за окном уже давно не беспокоили Макбета, наверняка люди с удивлением взирают на пылающий дом. Если б они знали, почему он горит, если б знали, что человек стоит посреди своей комнаты, стоит и с холодным гневом созерцает происходящее.
Но огонь к Макбету не прикасался. Что такое, почему так должно быть? Уже пропала улица за окном, уже серый дым, который сначала скопился под потолком, куда-то пропал, да и огненные языки двигались неправдоподобно медленно. Что происходит? Макбет терял ощущение реальности. Огонь погас, дом исчез. Всё исчезло.
Он стоял посреди белого ничто. Что это? Сон?? Он заснул и ему приснилось, что он вернулся домой? С войны. А была ли война? Был ли дом, который он так ненавидел? Макбет повернул голову. Холм, каменное здание, семья… Всё так реально… Но он не мог не мол выносить этого света со всех сторон, он хотел спать.
Макбет уснул. Он вернулся домой.

0

5

Превосходно

0

6

Сон третий
Призраки тумана..

Над городом уже третий день висело плотное покрывало тумана. Настолько плотное, что ничего нельзя было различить уже через пару метров. Как в неком эфемерном мире, стояли дома, столбы и машины. Серый туман, дивное спокойствие и тишина.
Но если приглядеться, в тумане можно было заметить два пятна посветлее, постоянно бредущих сквозь серую пелену. Два призрака, два жителя тумана. Он и Она. Их можно увидеть, только когда есть туман, они были частью его, но и жили самостоятельно. Бесконечно долго они скользили по улицам города, изредка встречаясь и разговаривая. Почему они были тут? Они не знали. Знали лишь, что так должно быть, что пока будет туман в нём должны витать призрачные тени, почти невидимые для чужого взора.
Она часто поднималась к небу, Он чаще сновал над землей. Она была весела и открыта, Он хмур и задумчив. Он желал всё улучшить, а ей нечего было улучшать. Она сама была — лучше не придумаешь.
Порой прохожие на улице замечали их вместе — и удивлялись, видится им это на самом деле? Да нет, это просто туман тут светлее, и ничего. Но другие ощущали их, ощущали частью чего-то иного, пусть непонятного, но подлинного, настоящего.
Им часто не было до других дела. А порой их занимало всё, что вокруг. Вот почему эти люди не могут летать? Или не ощущают тумана, не осознают его красоту? И почему они живут в каменных и железных коробках, почему таскают с собой столько вещей, почему постоянно заняты? Всё это они знали, но вопрос «почему?» оставался. Потому что так должно быть, потому что они — люди, а мы — часть тумана. Или нет?
Она не любила ночь. Ночью туман становился меньше, Она не чувствовала его, и себя. Он же ночь пытался постичь. Постичь, как и всё остальное. А еще он хотел стать белее, еще белее. А Она не хотела — она просто такой была. Ей не надо было чего-то хотеть, чтоб казаться лучше, а Он, понимал это, но всё равно злился на нее. Да, злился, обижался, упрекал. Они часто ругались, но вскоре забывали, о чём был их предмет спора. Так или иначе, Они единственные в мире тумана, единственные друг для друга, и сами для себя.
А однажды Он исчез. В своей жажде стать лучше, белее, чем есть, Он стал настолько белым, что его вообще нельзя было различить. Она долго искала его, упрашивала вернуться, отказаться от своей гордыни, но Он пропал, и туман больше не имел над ним власти. И Она осталась одна, такой, какая есть. Она и дальше летала высоко над городом, и вздрагивала при наступлении сумерек. Но теперь ей не было с кем говорить, с кем спорить и ругаться, и Она всё больше присматривалась к миру людей. Её меньше стало волновать «почему?», а больше «как?» и «когда?». Раньше, Она ничего не хотела, а теперь хотела быть другой. Впервые в ней пробудилось слово «хотеть». Она хотела чтобы люди увидели её, оценили её красоту, хотела как они ходить по магазинам и жить в «каменных коробках», хотела есть, пить, спать, хотела увидеть Его, хотела, хотела, хотела… И люди увидели её, а Она их, другими глазами. И тогда Она посерела, растворилась в толпе, став частью тумана. А на следующий день, туман пропал…
Удивительные вещи творятся во Сне. Человек ходит по пустым улицам, и ищет пути из заснеженного города. В следующую минуту наступает осень, и город укрывает туман. За пару метров ничего не видно. Только вон там, кажется, он светлее… странно, почему? Может быть, это те призраки тумана, Он и Она, беспокойно скрывающиеся, с наступлением сумерек? Он как всегда обвиняет её в легкомыслии, ну а Ей всё равно. И беззвучный вопрос «почему?» эхом проскальзывает сквозь пелену.
А впрочем, какая разница? Это всего лишь Сон…

-1


Вы здесь » The Lord of the Rings » Творчество » Брильянтовый Сон...